— А я ваша? — едва ли не шепотом.

— С тех пор, как повторила молитву перед Прокторами.

Уходя, Одрейд погасила светильники, и Мурбелла услышала, как она говорит кому-то за дверью:

— Прекратите суетиться вокруг нее. Ей нужен отдых.

Мурбелла закрыла глаза. Горячечный сон исчез, но место его заняли ее собственные воспоминания. «Я — Бене Джессерит. Я существую лишь для того, чтобы служить».

Она слышала свой голос, повторяющий эти слова вслед за Проктором, но память наполняла их значением, какого не было в оригинале.

Они знали, что я цинична.

Можно ли что-нибудь спрятать от им подобных?

Погружаясь в воспоминания, она чувствовала у себя на лбу руку Проктора и слышала слова, до этого мгновения не имевшие никакого значения: «Я стою перед лицом священного дитя человеческого. Как делаю я это сейчас, так станешь однажды и ты. Я молюсь тебе, чтобы так оно и произошло. Пусть будущее остается неизвестным, поскольку это канва, по которой мы вышиваем свои желания. Так человечество всегда оказывается перед лицом своей постоянной tabula rasa. Мы не обладаем ничем, кроме этого мгновения, в которое мы постоянно посвящаем себя этому священному человечеству, которое мы разделяем и творим».

Традиционно и нетрадиционно. Мурбелла осознала, что к этому мгновению она оказалась не подготовлена ни физически, ни эмоционально. По ее щекам потекли слезы.

Глава 15

В своих беспокойных обходах Централи (нечастных в последнее время, но оттого еще более напряженных) Одрейд искала признаков вялости, но еще больше тех участков, где система функционировала бы слишком гладко.

У Старшей из Сторожевых псов была собственная излюбленная следи-фраза: «Покажите мне пример совершенно гладко идущей рутины и я найду вам того, кто прикрывает ошибки. Реальный корабль, бывает, качает». Говорила она это часто, и это стало кодовой фразой, которой Сестры (и даже некоторые алколиты) комментировали решения Великой Матери.

«Настоящий корабль качает». И мягкие смешинки.

В сегодняшней инспекции ранним утром Одрейд решила сопровождать Беллонда, не упомянув о том, что «раз в месяц» растянулось до «раз в два месяца» — и то если удавалось выкроить время. Эта инспекция запаздывала уже на неделю. Белл хотелось использовать это время, чтобы настроить Великую Мать против Айдахо. И Тамейлан она потащила за собой, хотя предполагалось, что в это время там будет проверять работу Прокторов. Вдвоем против меня? Удивилась Одрейд. Она не думала, что Белл и Там могут подозревать о намерениях Великой Матери. Хорошо, это станет известно как план Таразы. В свое время, да. Тар?

Они продвигались по коридору, черные робы посвистывают в спешке, глаза не пропускают ничего. Все кругом было знакомо, и все же они искали то, что было бы здесь новым. Перевесив через левое плечо, Одрейд несла свой ауди-передатчик. Теперь никогда не оказывайся вне пределов связи.

За каждой из сцен, происходивших в центре Бене Джессерит, лежали поддерживающие службы: больницаклиника, кухня, морг, контроль за сбором мусора, системы утилизации отходов (подсоединенные к мусоросборникам и канализации), транспорт и коммуникации, поставка продуктов на кухни, тренировочные залы и залы физической поддержки, школы для алколитов и постулантов, спальные помещения всех рангов, центры общения, службы тестирования и многое другое. Персонал часто менялся, что было следствием Рассеивания и продвижения людей на новые задания. Но задания и рабочие места оставались.

Пока они быстро переходили из одного отдела в другой, Одрейд заговорила о Рассеивании Общины, не пытаясь скрыть своей тревоги, что они превратились в «атомную семью».

— Для меня оказалось довольно сложным оценивать человечество, разбросанное по беспредельной Вселенной, — сказала Там. Возможности…

— Играют бесконечные числа, — отозвалась Одрейд, перешагивая через сломанный бордюр. — Это следует починить. Мы играем в бесконечную игру с тех самых пор, как научились перепрыгивать Сворачиваемое Пространство.

— Это не игра! — в голосе Беллонды не было радости.

Одрейд была в состоянии оценить чувства Беллонды. Мы никогда не сталкивались с пустым пространством. Всегда лишь новые галактики. Там права. Это обескураживает, если концентрироваться на Золотой Тропе. Воспоминания об исследованиях предоставляли Сестрам статистический инструмент, но не более. Столькото населенных планет в указанном скоплении, и среди них ожидаемое дополнительное число тех, которые могут быть превращены в подобие Земли.

— Какая эволюция может там идти? — потребовала Там.

На этот вопрос не было ответа. Спроси, на что способна Бесконечность, и единственно возможным ответом будет: «На все, что угодно».

Любое зло, любое добро; любое зло, любое добро.

— Что если Чтимые Матре от кого-то спасаются? — задала вопрос Одрейд. — Интересная возможность?

— Бесполезные спекуляции, — пробормотала Беллонда.

— Мы не знаем даже, приводит ли Сворачиваемое Пространство в одну и ту же Вселенную или в несколько различных… или даже в бесконечное число расширяющихся и лопающихся пузырьков…

— А может быть. Тиран понимал это лучше нас? — спросила Там.

Беллонда и Тамейлан подождали Одрейд, пока та заглядывала в комнату, где пять алколитов Продвинутой Ступени изучали проекцию региональных складов меланжа. Содержащий информацию кристалл совершал замысловатый танец в луче проектора, отскакивая от него, как мячик на верху струи фонтана. Одрейд успела увидеть заключение и отвернулась, прежде чем нахмуриться. Там и Белл не видели выражения ее лица. Нам вскоре придется ограничить доступ к данным по запасам меланжа. Деморализующее зрелище. Администрация! Вспомнилось Великой Матери. Предоставьте все одним и тем же людям и вскоре вы скатитесь к бюрократии.

Одрейд знала, что слишком зависит от своего внутреннего восприятия администрации. Система, часто тестируемая и исправляемая, использующая механизмы только в случае необходимости. Они называли их «железками». К тому времени, как послушницы становились Преподобными Матерями, у каждой из них вырабатывалось разумное отношение к этим «железкам» и они использовали механизмы не задавая более никаких вопросов. Одрейд настаивала на постоянных улучшениях (пусть даже совсем незначительных), которые внесли бы в деятельность Сестер разнообразие. Случайность!

Никакого абсолютного порядка, который, будучи раскрыт, может быть использован против Общины. Одному человеку за его короткую жизнь, возможно, и не стать свидетелем подобных сдвигов, но за длительные периоды времени различия станут весьма значительными.

Инспекционная группа спустилась на нижний уровень и вышла на главную магистраль Централи. Сестры называли ее «Путь». Шутка в себе, отсылающая к тренингову режиму, широко известному как «Путь Бене Джессерит».

Путь простирался от площади около башни Одрейд до южных окраин городской территории — прямой, как луч лазгана, насчитывающий едва ли не двенадцать кликов высоких и приземистых зданий. У всех низких было нечто общее: все они были построены так, чтобы их можно было надстроить впоследствии.

Одрейд подозвала открытый транспортер, где были свободные места, и все трое забрались в кабину, где могли продолжать разговор. У фасадов вдоль Пути приятный старомодный вид, подумалось Одрейд. Здания, подобные этим с их длинными прямоугольными окнами изолирующего плаза, сопровождали «Пути» Бене Джессерит на протяжении всей истории Общины. Вдоль центра магистрали выстроилась цепочка вязов, генетически выведенных для придания им высоты и стройного очерка. В их ветвях гнездились птицы, чье пестрое оперение делало утро еще ярче.

Не опасная ли для нас привычка предпочитать знакомое окружение?